Увидеть 500, чтобы купить одну

http://ksonline.ru/stats/-/id/356/

Зачем художнику много работать над своими произведениями, если в результате он может только умереть с голоду? Да и за мастерскую платить надо! А потому художник начинает искать постоянную работу (если повезет, преподавателя ИЗО), в мастерской же начинает работать от случая к случаю. Соответственно, у него нет персональных выставок или они очень редки, да и на их организацию, кстати, тоже надо найти деньги. Его работы даже те, кто хотел бы их приобрести, найти нигде не могут. Постепенно его забывают, и художественный рынок становится уже, чего, впрочем, никто особо не замечает и что никого особо не огорчает.

Но в результате при посещении выставок возникает ощущение стойкого дежавю — боюсь, неустранимого никакими средствами для устранения пятен и въевшихся запахов. И отвращает от покупки недорогого входного билета, к примеру, на областную выставку, проходившую этой весной, даже людей, интересующихся искусством. Цитата из случайного разговора: «А чего смотреть-то, все равно одно и то же!»

Новосибирск в этом смысле выделяется даже на фоне других сибирских городов. К примеру, Дома художника в Омске и Красноярске находятся в самом центре. Площадь Дома художника в центре Красноярска превышает 2 тысячи квадратных метров. Да и количество частных галерей в этих городах гораздо меньшей численности, чем Новосибирск, также больше в разы.

Наглядной иллюстрацией отношения к художникам в Новосибирске может послужить такой факт. Для того чтобы вывезти свои картины на выставку за рубеж — а это, как правило, порядка 25 картин, — художник должен получить разрешение на вывоз, причем на каждую свою работу. Стоимость такого разрешения в Новосибирске — 500–700 рублей. Так вот даже с учетом оплаты проезда в Красноярске сделать это намного дешевле. Попытки получить разрешения на вывоз бесплатно хотя бы для членов Новосибирского регионального отделения Союза художников (что раньше всегда делалось) пока не возымели никаких результатов. А ведь речь вообще-то идет не только о заработках художника (если он вдруг все-таки сможет продать свои работы за границами Родины, что далеко не факт), но еще и о престиже Новосибирска, продвижении бренда нашего города, изменении отношения к нему как к «медвежьему углу».

Надо сказать, что новосибирская художественная жизнь может служить наглядным пособием того, что произойдет с культурой, если ее оставить один на один с рынком. И речь не о том, что рыночные отношения плохи сами по себе или порочен сам способ оценки произведения искусства в деньгах. Дело в том, что в культуре в отличие от обычного потребления товаров объективные критерии качества товара отсутствуют, а цена на хороший и плохой товар может отличаться мало. Или вообще быть одинаковой. Ведь для того чтобы оценить качество, в искусстве в первую очередь его нужно употребить — увидеть, услышать, прочитать. И только потом понять, согласен ты платить деньги или нет. А это в корне отличает искусство от товаров народного потребления.

Но это еще не все. Потребление культуры подразумевает наличие у человека не только денег, но еще и свободного времени и уже имеющейся полученной раньше культуры. Проще — уже иметь личные духовные ресурсы, которые наличием денег не определяются. Арт-дилеры Запада давно вывели формулу для покупателя картин: чтобы купить одну, человек должен увидеть 500.

А теперь вернемся к теме. В течение последних 15 лет художественная жизнь в городе практически полностью заглохла. Одновременно потеряли интерес к художественной жизни в Новосибирске местные СМИ, что означало и отсутствие материалов на эту тему в печати и на телевидении. Понятно, что отсутствие публичных высказываний компетентных людей на тему искусства привело к потере интереса к нему у большинства жителей города. А далее — ко всему тому, что мы сейчас видим и что весьма невыгодно отличает Новосибирск от других городов России.

Не то чтобы в Новосибирске совсем не покупают картины. Покупают. Но очень немного. Продвинутые покупатели, коллекционеры и те, кто себя такими считают, давно и привычно обращаются напрямую в мастерские к художникам, что сравнимо с крестьянскими продажами молока и яичек в собственном дворе и уже не используется практически нигде ни в мире, ни в России. Как правило, обращаются к одним и тем же: Сергей Мосиенко, Анатолий Никольский, Александр Шуриц, Данила Меньшиков, Михаил Казаковцев. Известен, но меньше, Юрий Третьяков. Имена других художников Новосибирска смогут назвать люди только очень близкие к художественному искусству. Хотя Владимир Мандриченко, Михаил Омбыш-Кузнецов, Вадим Иванкин, Александр Жуков, братья Беляевы и другие — не просто профессиональные, известные, но еще и очень разные и интересные художники.

Покупатели менее продвинутые, которых преобладающее большинство, покупают картины по-быстрому (выбирая более или менее понравившуюся в близлежащей художественной лавке, как правило, подешевле). В последнее время появилась еще одна заметная тенденция. Из и так-то небольшого количества покупателей картин в Новосибирске очень многие стали предпочитать покупку картин за рубежом. Часть более обеспеченных покупает в таких случаях спонтанно — картина понравилась и, как открытка на память, тут же и приобретена. Правда, завешав весь дом такими творениями, потом хозяева частенько не знают, куда их деть. И избавляются зачастую простейшим способом: отправляя в подвал.

А преобладающее число покупателей так называемого зарубежного искусства, особо не заморачиваясь, привозят картины из Таиланда и Бали. 50 долларов для того, чтобы, как принято говорить в таких случаях арт-дилерами, прикрыть дырку на обоях — действительно, совсем немного.

Художественная ценность, соответствие менталитету и технические навыки рисовальщика (хорошая грунтовка, не позволяющая маслу отвалиться от холста при перевозке и затем нормально храниться, умение пользоваться сочетаниями красок, чтобы не изменяли цвет при хранении) здесь даже не обсуждаются. Прежде всего потому, что о подобных тонкостях подобные покупатели вообще не догадываются. Да и стоит ли? За полторы-то тысячи рублей?

Но все вместе эти признаки указывают на все более усиливающееся в Новосибирске действие принципа ухудшающегося отбора, впервые изложенного Джорджем Акерлофом, нобелевским лауреатом 2001 года. Постулат этой работы таков: «Если потребитель не может точно предсказать итоги своего выбора и эту проблему не решают институты гарантий и экспертизы, то данная отрасль подвластна тенденции ухудшающегося отбора (хорошие товары вытесняются суррогатами и доля их падает)». Одним словом, отсутствие громко и ясно высказываемых мнений, публичного обсуждения проблем искусства и выявления лидеров и аутсайдеров приведет к тому, что любой, впервые взявший в руки кисть (что, честно говоря, и видим), может требовать самой высокой оплаты своей работы. И получить ее. Потому что получить адекватную оценку подобной мазне вроде как негде. Надежда только на себя и свой вкус. Если он есть.

В отличие от финансового культурный капитал одномоментно даже в самых благоприятных условиях возникнуть не может. Но помнить нужно еще об одном. В отличие от утилитарных потребностей культурные не воспроизводятся. От еды люди никогда не откажутся, но желание увидеть картины, скульптуры вот так запросто возникнет далеко не у каждого. Не говоря уже о том, что потребность видеть у каждого из нас тоже отличается.

Подытожу. Если деньги новосибирцы зарабатывать научились, то качественно тратить их, похоже, еще нет. Ведь на самом деле искусство дает возможность получать недостающие эмоции, корректировать свое эмоциональное поле, увеличивать собственный опыт не пережитым лично, а полученным в опосредованном виде от творца. Одним словом, искусство продлевает жизнь, придавая ей новый смысл и новые краски. И на самом деле это все понимают. Вот только никто за это не хочет платить.

Л. Ракитянская